Любая мать, повинуясь инстинктам, станет на защиту ребенка — даже если он не ее.
Ируська, наконец заснула. Я уложила ее в кроватку и вышла из комнаты.
— Снова на руках? — спросил муж. — Она должна привыкать к самостоятельности, п ты ее
балуешь.
Я не стала оправдываться. Правда заключалась в том, что когда вдосталь навозившись, дочка приникала головкой к моей груди, я чувствовала себя самой счастливой на свете! И, глядя на ее подрагивающие ресницы и прислушиваясь
к легкому дыханию, открывая в себе глубинное, на уровне инстинктов, понимание мироздания.
Рождение дочери совершенно изменило меня: мир вдруг стал многокамерным,
любовь пустила в моей душе глубокие корни — я ощутила себя сильной, почти всемогущей. Словно Господь в момент рождения Ируськи приоткрыл мне некую
тайну.
— Чаю хочешь? — супруг поставил передо мной чашку. — Я сегодня снова того мальчишку
видел. Он стоял у входа в магазин… Я уж было хотел подойти к нему, но тут вышла эта странная девица, его мамаша, и, схватив за руку потащила за собой.
Она и вправду ненормальная — бросать ребенка без присмотра, как собаку…
У меня сжалось сердце. Я вспомнила симпатичного длинноволосого мальчугана
лет трех, которого мы часто встречали в парке с молодой матерью.
Та вела себя странно — то не обращала на сына никакого внимания, болтала с подружками на лавочке, то дергала малыша без нужды и ругала почем зря.
А на днях отшлепала его ни за что: кроха случайно упал и поранил коленко,
расплакался — несчастный, беззащитный, так его юная мамочка, вместо того, чтобы пожалеть малыша, налетела на него, как фурия. Ребенок аж зашелся от слез.
Честно говоря, я не люблю, когда посторонние дают мне ненужные советы
по воспитанию ребенка, но здесь был особый случай.
Мое сердце не выдержало.
— Зачем вы это делаете? — упрекнула я ее. — Вы же мать, малыш от вас помощи ждет,
защиты, а вы…
— Не ваше дело, — буркнула она. — Достали… — и, дернув за руку сына, потащила его с детской площадки.
Такую жестокость женщины к собственному ребенку трудно было объяснить.
Самое странное, что он при этом не выглядел заброшенным или голодным: был
хорошо одет, и часто в парк на прогулку его выводили с дорогим импортным велосипедом.
Но что же тогда? Неужели мать настолько не любит родное дитя?
Через пару дней мы снова столкнулись с мальчиком и его матерью.
Малыш сидел с лопаткой в песочнице, а его мамаша традиционно стояла в сторонке
и, отвернувшись, болтала по мобильному телефону.
— А Максимка сегодня бледненький какой-то. Уж не заболел ли? — озабоченно
сказала одна из бабушек. — Хорошо, что его мать скоро вернется, а то совсем дитя
загрустило.
— Максимка — это который? — не удержавшись, спросила я.
— Да вон мальчик рядом с моей внучкой, — кивнула старушка. — В нашем доме живет,
в соседнем подъезде.
— Постойте… А разве эта… молодая особа не его мать?
— Нет, это Ольга, студентка. Снимает у них комнату, а чтобы не платить за нее,
вызвалась присматривать за малышом. Бабушек нет, вот и использует квартирантку.
— То-то я смотрю, что мамаше на собственное чадо наплевать: то отшлепает его ни
за что, то на улице бросит. Жалко ребенка…
— Да, Ольга — та еще оторва! А что делать? Мать-то растит его одна. — Они Максимку из детдома взяли. Мужу ее года хватило, чтоб с ребенком наиграться.
— Все, — сказал, — хватит, возвращай его обратно. Во как!
А Максимка — хороший мальчик, смышленый такой и добрый.
Вечером я рассказала мужу об услышанном и предложила ему свой план.
— Ой, Дашка, ну ты у меня молодец! — муж обнял меня и подмигнул дочке, —
будем репетировать, а там, глядишь и родного братика тебе подкинем!
Максимку в этот раз было не узнать — ребенок буквально светился радостью и
не отходил от матери.
Мальчонка все жался к ней, гладил и целовал ей руки. У меня аж слезы выступили от такой нежности…
Мы познакомились, я рассказала Гале о безответственности и жестокости и предложила свою помощь.
— Не волнуйтесь, Максимке у нас хорошо будет! Это ведь на время вашего отсутствия!
У мамы Максимки на глазах выступили слезы благодарности.
— Скажите, Даша, — спросила она вдруг, — зачем вам все это надо?
— Вам ли не понять? — удивленно пожала я плечами. — Материнское братство!